Запорожский психологический клуб "RELAX"

Знакомтесь Дмитрий Соколов.

Автобиография образца 2004 года.

 "Мне 34 года, опасный возраст миновал. Мою жизнь можно условно разделить на несколько периодов, которые я провел в разных местах. Родился и вырос в Харькове, в такой интеллигентской еврейской среде. В 17 лет я поступил на биофак московского университета и уехал в москву. С несколькими перерывами я прожил в Москве 10 лет. Первый большой перерыв был на службу в советской армии, второй – на учебу в аспирантуре colorado state university. Несколько лет в Москве и в Колорадо я занимался нейробиологией, пока не понял, что влетел в полную задницу в том смысле, что занимаюсь нелюбимым делом в ненавистном месте. Я «вылетел» из биологии и оказался опять в Москве без идеи, чем заниматься. Можно сказать, что совсем случайно я пошел работать в детский дом. Это было очень здорово для меня. Тогда я постепенно увлекся психотерапией. Следующим важным местом был институт групповой и семейной психотерапии Л.М.Кроля, где я взахлеб работал – кем угодно – и учился – чему угодно. Мне повезло увидеть очень разные семинары очень разных психотерапевтов (многие я буквально пропустил через себя, работая переводчиком) и не застрять ни на одном методе. 

Через какое-то время я начал писать сказки (а писать, быть писателем было очень важной моей мечтой с детства). Я продолжал работать с детьми – по каким-то детским садам, а потом в центральной детской больнице им. Филатова. Там я сидел на приеме в кабинете с табличкой «психолог», назывался «доктор» и «Дмитрий Юрьевич» и занимался «реальными» пациентами, с настоящей медицинской симптоматикой. Это была, пожалуй, самая лучшая моя работа из «постоянных». Она же была, практически, последней постоянной и официальной.

Под конец этого периода я написал свою первую книгу «Сказки и сказкотерапия», которую ждала счастливая судьба нравиться многим хорошим людям и переиздаваться каждые два года в новом месте.

В 1997 году я встретил Михал Михалыча Антоненко, запорожского психотерапевта, который произвел переворот в моей душе и в мировоззрении. Сразу же (за две недели после нашей встречи) я написал «Темы для медитации», которая задумывалась как цитатник из Михал Михалыча, а вышла, конечно, наполненной и моими собственными штучками. Это была «Сказкотерапия наоборот» для меня – в том смысле, что сказки были «правильной книжкой», сделанной во многом «под публику», эдакой красивой визиткой, а «Темы» были полны жестких идей, мата и явной настроенностью «против публики». Судьба у «Тем» тоже получилась явственно другой – их никогда не взяло ни одно издательство и ни один книгопродавец, но зато они разошлись «в народе». 

Я продолжал сидеть на группах Мих/Миха и очень активно с ним общаться, занимаясь скорее собственной психотерапией, чем обучением его техникам (я так никогда и не стал вести группы «как он», хотя собирался). В том же 1997 году я написал следующую книгу «Само/осознавание» - в сущности, дипломную работу по изучению мишиной работы. Никогда я особо не гордился этой книгой – ну, скорее за книгу не считал, так, рабочее пособие. 

И еще два важных события произошли в 1997 году. В сентябре я впервые попробовал псилоцибиновые грибы. Я помню, как сидел на кровати, плакал и повторял, что «теперь я никогда не буду прежним» - не с печалью, а в огромном переполняющем вдохновении. Грибы остались для меня очень близкими духами-помощниками и учителями. Во многом они – не явно, но внутренне – предопределили мой следующий пируэт. Буквально через месяц после своих первых грибов я уехал в Израиль. 

Это было важным поворотом в моей судьбе, потому что я реально и очень сильно изменил образ жизни. В Москве до этого я много работал, у меня было «социальное лицо» и прочая. В Израиле я в основном шлялся, работал то на кухне, то мыл подъезды, а в основном не работал вообще. Я купил себе велосипед и стал ездить по Израилю, а потом постепенно стал ездить по другим странам. 4 года я бродяжил. Я жил то здесь, то там. Несколько чудесных месяцев в Одессе. Пол-лета в Каппадокии (центре Турции). Полгода в Техасе. И так далее, хотя в основном все равно в Израиле. Я написал свою «центровую» (для себя) книгу «Лоскутное одеяло». 

Важным временем для меня была короткая жизнь в монастыре под Иерусалимом («Иоанна в пустыне», маленький такой мелкитский, почти все монахи – французы). Мне там было очень хорошо. Настолько хорошо, что я захотел остаться. И тогда понял, что мне обязательно нужно выбрать, по-серьезному – мир или монастырь. На какое-то время я завис в очень болезненном, воспаленном состоянии. Потом понял, что пока у меня есть интересы и страсти в миру, в монастырь мне идти бессмысленно: я буду плохим монахом. Я выбрал и пошел работать в Хайфский университет, в лабораторию медицинских грибов. 

Там реализовался постепенно и почти бессознательно монастырь в виде лесного скита. Я работал на самой окраине города (еще лучше: над ним, на вершине горы Кармель), за зданием института начинались сосновые леса, заповедник. Я построил себе в лесу вначале шалаш, а потом довел его до отличного маленького домика, очень уютного и даже довольно цивильного. У меня был камин (к концу печка), двуспальный матрас, этажерка, кухня, кресло (почти ненужное, разве что смотреть на закат над Средиземным морем) и прочая. Когда я начинал там жить, я думал, что у меня будет куча времени для занятий и набрал книг. Все оказалось не так – там было так здорово, что ни читать, ни заниматься не удавалось. Большей частью я приходил туда, разводил костер и кайфовал. 

Чтобы не затягивать историю миллионом подробностей, скажу, что в конце этого четырехлетнего периода бродяжничества я оказался на юге Мексики с намерением и даже какими-то предварительными договорами пожить в мятежном Чиапасе, потом в Гватемале, потом... И там, в горах Оахаки, я внезапно понял, что путешествие подходит к концу. Что «мой народ» зовет меня назад, и я не то чтобы не имею права уходить так далеко от своего культурного пространства, но особого смысла в этом нет. Конечно, я не понял этого прямо так вот сразу просто и ясно, а вначале у меня прострелило зверским ревматизмом спину, а потом я начал писать книгу по-русски («Волшебные грибы»). А потом я вернулся в Техас, вернулся в Израиль и вскоре поехал в очередной раз на Украину. 

Там я встретил мою Витку и увидел совсем другую жизнь, которую настала пора начать. Все это было, кроме того, связано с растениями, в которые я влюбился уже несколько лет назад в Израиле, постоянно сажал где мог, а они постоянно умирали, когда я уезжал. Я понял, что нельзя бродяжничать и выращивать растения одновременно. И что я много лет пытаюсь проскочить, миновать стадию жизни «домохозяина», которая в норме находится между «студентом» и «монахом». Я женился и купил дом в Крыму. Тогда пошли мистерии и сад. 10 месяцев назад у меня – там же, в деревне Ворон – родился сын. Мазаль тов! В этой новой жизни (ей уже три года) реализовалось многое из того, о чем я раньше мечтал и о чем даже не мечтал, считая нереальным. Ну, не знаю, я никогда бы раньше не подумал, что могу своими руками из земли намыть глину и сделать из нее настоящий музыкальный инструмент и играть на нем вполне пристойно. А теперь это полная реальность. 

И здесь пришла пора остановиться, чтобы не улететь из фактов в фантазии. Спасибо."

Что такое сказкотерапия в руках М. Соколова и о нем подробнее смотрите на его сайтах http://skazkoterra.ru   http:skazkoterra.livejournal.com/